Это так ебически странно, когда вот вы пару дней назад валялись на диване и говорили обо всем на свете и даже больше, а тут ты не можешь ему позвонить, потому что он тебя скорее всего ненавидит, или хотя бы потому, что он сменил телефон. И бабочки превращаются в глистов, крутит в груди, а глаза слезятся якобы от ветра, и все что ты можешь делать - это убеждать себя, что твой выбор правилен. Что ты охуенно умная и красивая, и еще будут у тебя мужчины вроде него и даже лучше, а он будет счастлив с кем то другим, кто точно лучше тебя, хотя бы по моральным качествам.
Потом ты думаешь что вся ваша любовь не более чем привычка, прочно укрепившаяся за два с половиной года, и что боль, которую вы испытываете скоро пройдет. Тем временем как рана и не думает затягиваться.
Вечерами ты идешь с друзьями, которые пытаются выбить из тебя хоть каплю эмоций и увидеть тень печали на твоем каменном лице, нахуяриваться в бар, и ты проходишь в местах, где вы вместе переживали яркие эмоции и стараешься не выдать смуту, накрывшую тебя с головой, смуту в которой ты тонешь, но отчаяно хватаешься за любую соломинку и не теряешь самообладание.
Ваши общие друзья рассказывают, как он накачивается гидазепамом вперемешку с вином и кидается на людей на улице, как сильно болит у него внутри, и какая я все таки дрянь безчувственная. А у меня душа рвется на части, когда я думаю что ему плохо, гораздо хуже чем мне, ведь я баба. У баб больше стойкости к такого рода вещам.
И сомнения снедают меня - что правильнее, пойти на поводу у эмоций или следовать рациональному зерну. Я ведь своевольная и хочу быть свободной, а иначе свободу не получить. А нужна ли она вообще, эта свобода?
В конце концов я все равно была хуевой девушкой, так что без меня в любом случае лучше чем со мной. Так-то.